Кубинцы и их музыка
Одной из больших групп переселенцев на остров является испанская. Жители южных и центральных провинций Испании, в основном бедные сельские работники, приезжали на Кубу в поисках работы. Также на остров прибывали многочисленные группы семей островитян с Канарских островов, которые стали заниматься обработкой земель вокруг поселений, в основном для выращивания табака. Таким образом, в это время наблюдается внедрение испанских элементов фольклора, среди которых стоит отметить: децима, гитара, бандуррия, пунктирование инструментов в оппозиции с перебором струн, некоторые Сапатеадо, которые практиковались местными жителями в Испании. Использование этих предметов достигло и африканского населения в городах и в небольших поселках. Группы белых и чёрных крестьян на Кубе стали называть «гуахиро» («guajiro» - с исп. крестянин прим. перевод.), которые отличались своими танцами, песнями и поэзией. Сельскую музыку и пение нельзя назвать только музыкой и пением чёрных или белых жителей. Это своеобразная смесь, которая также может включать в себя элементы некрестьянских жанров, расширяя богатый творческий потенциал народной кубинской музыки.
Транскультурация в кубинском фольклоре
На территории острова постепенно проходил процесс преобразования мелодий напевов в децимах, схожий с процессом, имеющим место в Испании, разделяя период децимы на две части по шесть мотивов с промежуточными паузами, повторяя первые две строфы первой Редондильи (Редондилья с исп. - род испанских и португальских старинных стихотворений, состоящих из строфы в 4, 6 и 8 сложных рифмованных строк) в первой части, инструментальная интерлюдия, а затем напев других шести строф или различные комбинации, из которых произошло множество различных структур в музыкальном периоде. Такой музыкальный период, который формировался народными певцами назвали «тонада» («tonada» – мелодия, напев (прим. перевод.) которые отличались между собой в ладах: мажор и минор, или испанские. Также отличают региональные стили напевов: Пунто фихо – «punto fijo» (неизменное пунто исп.) или «пунто по-камагуэйски», Пунто либре – «punto libre» (свободное пунто с исп.) или «пунто по-пинарски». В истории крестьянской музыки сохранились отдельные имена создателей «тонад», такие как Martín Silveira, Miguel Puertas Salgado, Juan Pagés, Horacio Martínez, Fortún del Sol (Colorín), Carvajal и многие другие, которые хранятся в памяти кубинского народа.
Такой вид децимы пришел на Кубу благодаря испанскому театру Лопе де Вега и Педро Кальдерон де ла Барка, и был использован кубинскими и американским поэтами в честь выдающихся героев. В течение пяти веков кубинская культура ассимилировала испанские народные элементы и фольклор до сегодняшнего дня использует Пунто - «El Punto» (с исп. «el punto» – точка) - как способ своеобразной передачи сообщения в песни. Частью народного пения был танец Сапатео («El zapateo» - танец представляет собой выстукивание ритма ногами (прим. перевод.), который не используется с ХХ века, но появляется в театральных представлениях для описания быта кубинского крестьянина. Все фигуры Сапатео основаны на ловкости и грациозности мужчины и на кокетстве и игривости женщины. Танцоры имитировали заигрывания голубей. Важным элементом танца была шляпа. Из круга желающих поучаствовать в определенного вида танцевальном соревновании, мужчина выбирал себе пару для танца, одев ей на голову шляпу, украшенную цветами. Затем он изощрялся перед избранной, как мог: танцевал на коленях, пропускал круг из большого платка через себя, не прекращая выстукивать ритм ногами, прыгал на стол, танцевал и возвращался в круг. А женщина уклоном головы прощалась с участником и передавала шляпу другому танцору, для продолжения танца. В Сапатео было запрещено участвовать черным рабам, но те прятали музыкальные инструменты в рабочий инвентарь и танцевали, когда хозяева отсутствовали в своих поместьях. Белые крестьяни собирались в сельских тавернах и соревновались в мастерстве исполнения Сапатео.
Рассказывают, что в кубинском Пунто танцевальные части чередовались с вокальным Пунто, что до сегодняшнего времени сохранилось в некоторых мексиканских танцах. На коллективных собраниях все поют один за другим, что напоминает андалузское Фламенко, в котором слушатели подбадривают танцоров и певцов восторженными возгласами. Позднее кубинское Пунто использовалось только для пения, а Сапатео осталось инструментальным танцевальным жанром, в котором добавлялись иногда ритмические напевы в мелодической части произведения, исполнявшиеся на лютне.
Испанские корни в структуре кубинского Пунто
Культурное развитие на Кубе совпало с развитием кастильского диалекта в Испании. Год, в котором европейский мир узнал о Латинской Америке, – 1492 – является знаменательным также для испанского языка, поскольку именно в этом году была принята его первая грамматика, написанная Антонио Небриха. Испанский язык на Кубе был принят белым и черным населением для повседневного общения. Вместе языком, испанские колонизаторы знакомили местный народ с новинками фольклора. Таким образом, кубинцы узнали о квартетах и их песнях. В сарсуэлах и других испанских театральных произведениях популярной стал вид децимы – Редондилья из десяти рифмованных строк. Вскоре они стали встречаться в эпических поэмах выходца из Канарских островов, проживающего на Кубе – Сильвестре де Бальбоа в начале 17 века. Дециму также преподавали в духовных академиях, в основном иезуитского ордена. Таким образом, на Кубе уже была принята децима до захвата Гаваны англичанами, и именно ее использовали для выражения поэтами негодования местного населения.
В первых примитивных кубинских сарсуэлах речетатив стали называть «тонада» («tonada» с ипс. – напев, мелодия), а мелодии имели испанское происхождение, синкопированные, минорные, в метре ¾ с текстами в форме куплетов и припевов. Испанская тонада была гибкой, музыка и слова имели тесную связь, акценты были слоговые, большое внимание уделялось поэтике тескта. Благодаря придворному испанцу Доменико Скарлатти в одном произведении были представлены народные пения и танцы, элементы которых можно встретить во многих концертных пьесах различных авторов. В своем «Фанданго» Скарлатти перез клавесины передал мелодии, которые напевали погонщики животных, пастухи и прочие крестьяни. Характерным элементом данного произведения было не только народное пение, но и особая игра на струнных инструментах.
Таким образом, мы можем убедиться в том, что кубинская народная крестьянская музыка в течении 5 столетий вобрала в себя испанские характерные черты музыкального фольклора.
Кубинское Пунто использовалось в народе в различных жизненных ситуациях: как колыбельные песни, песни во время работы, для церковного пения, на праздниках святых, для похоронного пения, оплакивания умерших и для любовных серенад. Чаще всего пели на увеселительных мероприятиях. Тонады праздничных песен подбирали под тон голоса в пределе одной октавы, в метре ¾, обычно один слог на ноту, обычные или с припевом. Чаще всего автор песни придерживался свободного стиля для передачи своих чувств, не слишком заботясь о музыке. Тонады свободного Пунто встречаются в западной части острова Куба, а ближе к центру и в восточной части тонады имеют общие черты старинных испанских Фанданго, Булерия и Ронденья. Известные испанские музыковеды Manuel García Matos, Higinio Anglés, и Arcadio Larrea проанализировав произведения, предшествующие возникновению жанра Фламенко, определили аналогичные модальные и структурные элементы, встречающиеся потом в кубинском фольклоре, что подтверждает наши предположения о происхождении народной кубинской музыки: на всей ибероамериканской территории песни исполняются децимами в различных музыкальных жанрах, но имеющих общие характеристики, которые уходят корнями в Испанию, и использующиеся в аналогичном контексте, что и кубинское Пунто.
Несмотря на то, что оригинальная кубинская крестьянская музыка основывается на кубинском Пунто и Сапатео, формы, предшествующие кубинскому Сону, сыграли значительную роль в народном фольклоре в более восточных провинциях острова. Таким образом, сходное происхождение с Соном имеет Чангуи, Ненгон, Кирибá, чаще всего встречающихся в провинции Гуантанамо. Во всех этих жанрах используется куплет или четверостишье и децима, сменяя их припевом Сона. На острове Пинос исполняется Суку-суку – старинная форма Сона, которая сформировалась в этом регионе в начале 20 века благодаря передвижениям работников в поисках работы в строительстве и лесничестве.
Из старинных форм народной крестьянской музыки кубинские авторы театральных постановок создали свои музыкальные жанры для описания сельского быта с текстами в пасторальном стиле, известного под названием Гуахира («Guajira» - сельский на Кубе (прим. перевод.). В данном песенном жанре структура является бинарной, в которой комбинируются метры 6/8 для строки пения и ¾ для гармоничного аккомпанемента. Кроме лирического театра, народная крестьянская музыка использовалась композиторами в камерных и симфонических произведениях.
После популяризации Сона по всему острову, многие песенные жанры ассимилировали новую музыкальную моду, в результате чего Гуахира преобразовался в Гуахира-сон и был включен в репертуар сонерос и крестьян, а также в концертные программы некоторых композиторов. Произведение с более мастерской обработкой стали называть бальная Гуахира. Название этому жанру дал Guillermo Portabales, а за ним последовали и Ramón Veloz, Coralia Fernández, Celina González, Premio Picasso из организации ЮНЕСКО и многие молодые последоватили этой новой тенденции.
Кубинская крестьянская музыка распространялась благодаря радио и телевидению по всему ибероамериканскому пространству. В Испании знают о гаванском Пунто и Гуахира с элементами Фламенко. Диски с записанной музыкой стали популярными и на Канарских островах. Народная крестьянская музыка давно перешла границы острова и исполняется в разных уголках мира. Очень важным является фестиваль в процинции Лас Тунас, в котором участвуют трубадуры со всего острова и исследователи из различных стран, что доказывает популярность народного песенного жанра Кубы.
Дальнейшее развитие кубинского Пунто в 20 веке
Народные поэты начали создавать группы «трубадуров», которые создавали уникальные фольклорные произведения, некоторые из которых были опубликованы, экранизированы и получили национальную литературную премию. Наиболее известными народными поэтами 20 века были Jesús Orta Ruiz, Ángel Valiente. Благодаря программам кубинского радио известность получил народный поэт-певец Carvajal, который популяризировал много тонад в минорном ладе, известные как испанские тонады, и представил их аудитории под своим именем. Благодаря своим произведениям в децимах, популярность получили José Manuel Cordero, Rigoberto Rizo, Patricio Lastra, Armandito Fernández, Pedro Guerra, José Marichal. По радио проходили конкурсы поэтов-виртуозов, организовывались многие фольклорные фестивали, наиболее известными были Фестивали «Bandos Rojo», «Azul», «Lila», «Tricolor» и другие. Без сомнения, период 1940 – 1945 гг считается Золотым веком кубинского Пунто.
Также важно подчеркнуть, что для инструментального исполнения кубинского Пунто к лютне добавились гитара, трес, бас, клавэ гуиро, барабаны, составивший полный ансамбль. Известными музыкантами-виртуозами были Juanito Lara, Alejandro Aguilar, José Manuel Rodríguez, Raúl Lima y Miguel Ojeda, Marcelo Lamas. Благодаря популяризации народного искусства, многие записывались в школу по игре на лютне, была написана книга по теории импровизации, основана Кафедра поэзии в Высшем Институте Искусства.
Кубинский Пунто и его музыкальное выражение до сегодняшнего времени сохранили свою значимость в кубинской культуре и, мы уверенны, имеет большое будущее.
Представим некоторые примеры децим из народной кубинской поэзии:
«Yo que fui un niño criado
A la sombra de un batey
Crecí junto a vaca y buey
Y tampoco vi el arado
En mi brazo afortunado
Oxidaba una receta
Y mi padre, otro poeta
Me puso sin mucha bulla
En lugar de una cabulla
Un lápiz y una libreta»
«Я с маленього детя вырос
В тени фермерского дома
Играл вместе с коровой и волом
Но я не видел плуга
В моей счастливой руке
Был старый рецепт,
Который дал мне без раздумий
Мой отец, тоже поэт.
Вместо полевой работы он дал мне
Карандаш и тетрадь»
«El lápiz y la libreta
Gracias a distintas gentes
Fueron los sustituyentes
Del arado y la carreta.
Ahora los nuevos poetas
Huelen a asfalto, a portal.
Pero soñamos igual
Que aquellos poetas viejos
Para no morirnos lejos
De Valiente y Marichal»
«Карандаш и тетрадь,
Благодаря некоторым крестьянам,
Заменили нам плуг и телегу.
Теперь новые поэты попахивают
Асфальтом и прихожими
Но мы мечтаем также как и старые поэты,
Чтобы не умереть вдали
От Валиенте и Маричаль»